Прикона)))

Сегодня был какой-то пугающе особенный день. Сегодня Сасори не хотелось работать в своей мастерской. Не хотелось спорить со своим напарником. Не хотелось ходить на мисси. Ему сегодня ничего не хотелось.
С самого утра Сасори не выходил из своей комнаты. Он сидел на полу, застыв, час за часом. И лишь когда закатное солнце осветило своими лучами комнатку, кукловод пошевелился.
Он поднял изящную, тонкую кисть и сделал несколько неуловимых движений пальчиками. Словно в ответ из темноты угла поднялась огромная фигура и, пошатываясь, направилась к центру комнаты.
Любимая марионетка Сасори застыла над своим господином. Глаза третьего Казекаге бездумно таращились в пустоту. Он казался таким огромным и неповоротливым. Еще одно едва заметное движение и третий Казекаге опустился на колени перед Сасори, вытянул руки и обнял хрупкую фигуру кукловода. Сасори застыл. Но спустя пару секунд резко дернулся вперед, судорожно хватая марионетку за плечи и пряча лицо в складках одежды.
Если бы Сасори мог, то он бы сейчас плакал.
Но его тело не знало боли, холода, слез. И ему оставалось лишь крепче сжимать деревянные плечи третьего Казекаге и сильнее зажмуривать глаза.
Бесшумно, незаметно дверь в комнату закрылась. В дверном проеме мелькнула прядь светлых волос.
***
Поздним вечером Сасори возвращался к себе в комнату. Чуть более двух часов назад его вызвал к себе лидер, поговорить о предстоящей мисси. Разговор затянулся. Теперь ему хватит времени лишь на то, чтобы собрать вещи и отдохнуть. Они с напарником должны были выдвигаться рано утром.
Не дойдя несколько метров до своей двери, Сасори услышал подозрительный шум. Будто что-то большое и тяжелое беспрестанно швыряют о стену.
Можно было сказать, что Сасори был слегка удивлен. Проявление эмоций не являлось визитной карточкой убежища Акацук. Исключением являлся лишь Дейдара. Но шум исходил не со стороны его комнаты. Удивлению Сасори не было предела, когда выяснилось, что источник шума находиться в его собственной комнате.
Недобро прищурив глаза, Сасори толкнул дверь. Несколько долгих мгновений он не мог поверить в реальность происходящего. Но самообладание быстро вернулось к кукловоду.
Что ж, если его напарник решил свести счеты с жизнью, то он выбрал очень, очень оригинальный способ. Но хотя бы он может быть уверен в том, что через несколько минут будет мертв. Уж Сасори об этом позаботиться.
Тем временем Дейдара, абсолютно не замечая присутствия Сасори, продолжал с ожесточением бить любимейшее творение своего даны. Голова третьего Казекаге моталась из стороны в сторону, правая рука была разбита в щепки. А молодой подрывник, не замечая сбитых в кровь кулаков, с какой-то злобной отчаянностью продолжал избивать беззащитную сейчас марионетку.
Занесенная для очередного удара рука Дейдары была поймана в железную хватку аристократичных пальчиков Сасори.
- Дейдара, объясни мне, пожалуйста, какого черта здесь происходит, - неправдоподобно мягко спросил кукловод.
Про себя Сасори сразу же решил, что если его напарник и останется жив, то еще неделю не сможет подняться на ноги. Это уж точно. Но что бы прикоснутся к марионеткам Сасори, да еще и таким образом, должна быть веская причина. И кукловод очень хотел бы ее узнать.
Но Дейдара лишь тяжело дышал и затравленно, как раненный зверь, смотрел на напарника.
- Ненавижу. – Отчетливо, почти по слогам произнес подрывник, когда смог отдышаться. – Ненавижу! Ненавижу!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!!!!!!!!
В искренность его чувств сложно было не поверить.
Конечно, их пара никогда не отличалась особым взаимопониманием или теплотой отношений, но… Ненависть? Разве это не чересчур? В конце концов, Сасори всегда казалось, что Дейдара не просто уважал его, но даже испытывал какую-то симпатию. Неужели он ошибся?
- Ненавижу! Ваши чертовы марионетки! Я их ненавижу!!! – Дейдара перестал вырываться и теперь просто выкрикивал слова в лицо напарнику. – Вы… Вы, дана, ничего кроме них не замечаете!!! Вам нужны только ваши чертовы куклы!
Сасори склонил голову на бок и приподнял кроваво красную, изящную бровь, что выражало крайнюю степень удивления.
- Дана, ну признайтесь, вам ведь не нужны люди?! У вас же есть эти мертвые, послушные куклы! Особенно этот! – Дейдара бросил полный ненависти взгляд в сторону третьего Казекаге. - Зачем вам напарник, если у вас есть ваша разлюбимейшая марионетка?!!! Зачем вам я?...
Последние слова были произнесены шепотом, будто предыдущая речь забрала все силы подрывника. Он тяжело вздохнул, рухнул на колени перед кукловодом и уставился в пол, послушно ожидая наказания.
Сасори молчал. Стоило Дейдаре упомянуть Казекаге, как он все понял. Видимо его напарник стал случайным свидетелем сегодняшней сентиментальной сцены.… И теперь он…ревновал?
Гордость и самолюбие Сасори были сильно уязвлены, ведь подрывник видел его в минуту слабости. К тому же, он был сбит с толку его поведением. Было необходимо все обдумать и проанализировать.
Он бросил взгляд на Дейдару, все также сидящего на холодном полу, развернулся и направился вглубь комнаты, где располагались его инструменты. Третий Казекаге требовал немедленного ремонта.
- Убирайся.
- Что?
- Убирайся. Мы потом еще поговорим.
- Но…
- Пошел вон!
Сасори слышал, как Дейдара поднимается с пола, стоит несколько секунд в нерешительности.… А потом подходит сзади, обнимает крепко, но бережно, как нечто безумно дорогое, и утыкается носом в волосы.
- Дана, пожалуйста…
Сасори замер на месте.
Он всегда стремился к тому, чтобы в его сердце не осталось больше чувств. Он так тщательно, год за годом, убивал в себе все человеческое… Осознание того, что он проиграл, не смог, ошибся, было просто убивающем. Сквозь столько лет добровольного одиночества он пронес в самом уголке своего истерзанного сердца глупое, детское желание. Он хотел, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь, обнял его со всей любовью, со всей теплотой, на которую был способен.
Дейдара обнимал его именно так.
Он был единственный, кто на это осмелился.
Он был единственный, кому этого захотелось.
Дейдара обнимал своего дану за талию, крепко прижимаясь к его спине, зарываясь в волосы, водя кончиком носа по шее, боясь дышать, каждую секунду ожидая удара.
- Дана, почему?...
- Дейдара, чего ты хочешь?
- Я… просто хочу быть рядом. Просто хочу, чтобы вы удаляли мне внимания чуть больше, чем своим марионеткам, да. Ну, или хотя бы столько же… Я просто хочу… поделиться с вами своим теплом….
- Дейдара, ты совсем еще ребенок. Ты ведь сам не понимаешь, чего хочешь. На что готов согласиться.
- Понимаю, дана… Я…
Сасори не дал ему договорить. Накрыв ладонь Дейдары своей, он распахнул плащ и повел его рукой по своей груди. Задерживаясь на швах, давая ощутить гладкость дерева кожей, он спустил его ладонь до живота и оставил на стальном тросе, встроенном в тело.
- Уверен, что понимаешь?
Дейдара не ответил. Он лишь сильнее обнял напарника и глубоко вздохнул. Он вообще не понимал, почему его еще не убили. Почему позволяют себя так нагло вести. Почему выслушивают его бредни и пытаются что-то объяснить. Он и не хотел понимать. Ведь это не главное. Главное то, что он сейчас он обнимает своего дану, вдыхая аромат его волос. Он хотел только пробить этот лед, сковывающий чужое сердце, хотел согреть своим теплом. Больше ему ничего не нужно.
Сасори развернулся, не разрывая объятий, аккуратно поднял голову Дейдары за подбородок и мягко прикоснулся к его губам. Дейдара шумно выдохнул, закрыл глаза и сжал хрупкую фигурку напарника в объятиях. Темные реснички вздрогнули, глаза закрылись.
Сасори углубил поцелуй. На щеках Дейдара мгновенно выступили красные, рваные пятна. Он ответил со всей возможной нежностью, пытаясь без слов показать, как нужен ему этот гордый, холодный человек. Нужнее всего.
Поцелуй был необычно сухим, горячим и, несомненно, самым лучшим в жизни подрывника.
Эти ощущения Дейдара сохранил на всю свою жизнь.
Сасори отстранился от напарника и встретил его уверенный, решительный взгляд.
- Я не ребенок, дана. Я все понимаю. И я хочу быть рядом, да.
Кукловод приподнял тонкую бровь.
- Что ж, я не могу ничего обещать. Но можно попробовать.
Сердце Дейдары пропустило удар.
- А, кстати, у лидера для нас есть миссия. Выдвигаемся рано утром. И лично я сейчас хочу выспаться. И тебе советую. – Сасори кивнул в сторону своего футона.
- Можно? – переспросил напарник.
- Можно. Если конечно хочешь.
***
Сасори так и не смог уснуть. Теперь он лежал в темноте и думал обо всем, что сегодня произошло.
Дейдара тихонько посапывал, уткнувшись ему в плечо, даже во сне не переставая крепко обнимать своего дану. Третий Казекаге все также валялся у стены, пялясь пустыми глазами в темноту. Сасори еще починит его. Все-таки, это одна из его сильнейших марионеток. Только теперь в его жизни есть кое-что более важное и любимое. И третьему Казекаге теперь придется довольствовать лишь ролью смертоносного оружия. Но что-то подсказывало Сасори, что ему все равно.
Сасори не помнил, как это – быть счастливым. Или может быть за всю свою жизнь ему так и не удалось это узнать.
Но услышав неразборчивое бормотание сквозь сон Дейдары:
- Не отпущу. Никогда, дана… - он мог бы поклясться, что счастлив.

Те че больше понравилось?! 

Вух... Не зря весь инет облазила... НЯ!!!!

- Ты обещал купить мне данго.
- Ээээ....
- Ты ОБЕЩАЛ.
- Золотце, я сегодня очень устал, у меня была тяжелая миссия....
- Не увиливай. Где. Мое. Данго?
Кисаме вздохнул, жалобно смотря сверху вниз на свою пятилетнюю дочь. Та скрестила руки на груди и топнула ногой.
- Отвечай!
Кажется, молящий взгляд не подействовал. Мечник сглотнул, медленными шажками отступая назад, к спасительной двери.
- Родная, послушай... Я завтра куплю тебе все, что ты хочешь... Веришь?
- Нет,- угрюмо изрекло малолетнее исчадие ада, тряхнув черными волосами. Кисаме увидел, как из глубин стремительно алеющих глаз дитя выплывают черные запятые.
"Ну вся в маму пошла... и внешне, и характером..."- с неожиданным умилением подумал он, прежде чем тяжелый удар по лбу заставил синекожего на некоторое время выпасть из реальности.

...- Как это понимать?
- Папа сам виноват! Он не выполняет свои обещания! Ты ведь говорил, что это нехорошо!
- Нехорошо оставлять его валяться посреди комнаты... гм.
Перед мутным взором Кисаме появились две пары красных глаз.
- Больше так не делай, ясно?- строго произнес Итачи.
- Да... мама.
-...кидаться табуреткой - что за низость! Разве так ведут себя настоящие ниндзя? В следующий раз используй кунаи или сюрикены... В крайнем случае, Катон. Поняла?
- Да, мама.
По спине мечника прошла волна липкого ужаса. За последние годы он уже привык к этому ощущению - подобная "семейная жизнь" ежедневно давала необычайный выброс адреналина. Краем сознания Кисаме понимал, что нужно было бежать ещё тогда, давно - когда он только впервые увидел своего новоявленного напарника. Однако вялый протест разума был быстро подавлен после первого романтического свидания, длившегося ровно 72 часа, вследствие чего Кисаме неожиданно обрел вторую половинку, дочь, кучу обязанностей и... полное отсутствие прав.
- Вижу, ты очнулся. - Итачи нахмурился, переводя взгляд на напарника.- не соизволишь объяснить, почему ты обманываешь ребенка?
- Я не...
- Тебе должно быть стыдно,- подала голос дочь- предмет маминой гордости (ещё бы - пробудить шаринган в пять лет - такое не удалось даже самому Итачи) и, как следствие из этого, бесконечных папиных страхов.
- Я...
- Слышишь, Кисаме? Боже, как ты обращаешься с детьми...- Учиха встал с пола и, деловито порывшись в принесенных им же пакетах, вытащил на свет большой пакет сладостей.
- Ура! Данго!- глаза девочки вспыхнули счастьем.
- Не лезь, это мое,- отрезал Итачи, выплывая из комнаты. Кисаме скосил взгляд на часы - судя по всему, сейчас должен был начаться очередной сериал.
Ребенок уныло шмыгнул носом.
- Дорогая...- синекожий попытался реабилитироваться в глазах дочери.
- Поиграй со мной?
- Детка, я устал...
- Поиграй. Со мной.
- Эээ... хорошо....

***

- Даннаааааа!!!!- истеричный вопль эхом прокатился по всему дому, вызывая стойкое желание забиться подальше - туда, где он не будет слышен.
"Давно надо было поставить звуконепроницаемые панели в комнатах"- подумал Сасори, смутно догадывающийся о причине ора. При мысли, что сейчас придется объясняться с этим ужасным шумным созданием, у него свело челюсти.
- Данна!!!- второй крик был контрольным, по оконному стеклу побежала тоненькая трещина.
В следующий миг дверь распахнулась. На пороге стоял взлохмаченный Дейдара, с самым страдальческим выражением лица.
- Вы... вы... у вас сердца нет!- выпалил он.
- Вот в этом ты не прав,- меланхолично отозвался Сасори, думая, как проще погасить назревающий скандал.
- Нет, это вы не правы! Как вы могли! Это... это... это же ужас!
Дейдара решительно вошел в комнату, таща за руку крохотное упирающееся существо.
- Да как вам только совесть позволила! Кто вас просил вести его в парикмахерскую?!
"Интересно, у кукол бывает мигрень?"- пронеслось в голове у Сасори. Он бросил взгляд на сына. Тот задумчиво посмотрел на него из под светлой челки и засунул в рот большой палец. Особо выражать свое мнение он в силу трехлетнего возраста пока не мог, но стричься шел очень даже добровольно. Во всяком случае, когда волосы ребенка приняли вполне обычную для мальчишечьей стрижки длину, карие глаза (единственное наследство от Сасори) глядели крайне благодарно.
- Сдается мне, он и сам был не против. Его в детском саду и без того все поголовно за девочку принимают.
- Вы как всегда ничего не понимаете в красоте, да!- взвился Дей, встряхнув собственными золотыми локонами.
- Конечно... Уж не тебя ли наш сын до двух лет считал женщиной?- съязвил Сасори, осознавая, что спокойно поработать сегодня точно не получится. Он искренне не понимал, что заставило его и Дейдару однажды перейти на новый уровень отношений. Хотя бы потому, что с виду ничего и не изменилось - Дейдара оставался все таким же наглым и скандальным. Зато Сасори понял потом - когда застал блондина, листающего каталоги детской одежды.
Отступать было не в его правилах.
Дейдара перевел дыхание. Ребенок тем временем забрался на кровать и начал увлеченно потрошить кулек конфет.
- Опять конфеты... Данна, ну почему вы его не накормите нормально? Все должен делать я...
- От конфет ещё никто не умирал,- Акасуна пожал плечами,- бабушка все время покупала их мне в детстве.
- Ваша бабушка просто не умела готовить,- фыркнул блондин, садясь на кровать.
- Ну... да,- произнес кукольник с ностальгией в голосе.

...- Данна....
- Что?
- Кажется, из- за миссий у нас не хватает времени ухаживать за ребенком... Давайте отдадим его в какой- нибудь художественный кружок?
- Что ты предлагаешь?
- Ммм... Лепка из глины?
- Мечтай... Тогда уж поделки из дерева.
- Данна!
В комнате повисло молчание.
- А знаете что... - раздалось через пару минут.
- Что?- буркнул Сасори, мечтая, чтобы тот уже поскорее заткнулся и уснул.
- А давайте заведем второго ребенка, мм?
- Не дай Бог... - кукольник отвернулся. Глаза Дейдары лукаво блеснули.
"Тогда, Мастер, через полгода вас ожидает приятный сюрприз..."- мечтательно подумал он.

***

Каждый раз, замирая на пороге дома, Какузу ловил себя на мысли, что ему абсолютно не хочется открывать входную дверь и узнавать, сколько убытков в этот раз принесли ему ужасные демоны, в народе отчего- то зовущиеся детьми.
- Папа пришел!!!!!! Ура!
Детей было много. Пожалуй, даже чересчур. Казначей сосредоточился на том, чтобы успеть поймать всех раньше, чем они доберутся до него.
- Да- да, и вам всем добрый вечер,- произнес Какузу, пересчитывая ребятню, в самых разнообразных позах повисшую в воздухе на его тентаклях, и гадая, все ли на месте.
- Папа!!!- из- за угла неожиданно вывернул последний.- Наконец- то!
Ребенок крепко обнял неуспевшего среагировать родителя за пояс.
- Ты сегодня долго....
Какузу закатил глаза.
- Я так по тебе соскучился!- сияя улыбкой, поведал черноволосый мальчик, после чего все же соизволил расцепить руки и побежал обратно в комнату.
- Угу... кошелек верни.
Пацан замер на пороге, так и не перешагнув через него. Улыбка не помогла, и после короткой паузы бумажник перекочевал обратно в цепкие пальцы отца.
- Молодец,- хмыкнул Какузу, щелкнув сына по лбу.
В следующую секунду из гостиной раздался грохот. Несчастный ребенок съехал вниз по треснувшей стене, обиженно потирая спину. Какузу пожал плечами и потер кисть, кожа которой вновь была привычного цвета.
- Черт возьми! Я кино смотрю, а у вас тут хрен знает что творится! Я же ни фига не слышу!- остальные дети, уже обретшие свободу, с гиканьем унеслись вглубь дома, стараясь спрятаться от малиновых очей своей сварливой мамаши.- Какузу! Не мог найти лучшего времени, чтобы кого- то убить?
- Ну, я никого не убивал... пока,- казначей умолчал о том, что, если уж говорить об убийствах, то его самый желанный объект для этого стоит рядом... Но, к сожалению, умереть все никак не может.- В любом случае, их СЛИШКОМ много.
- О, да заткнись ты,- негодующе фыркнул Хидан, направляясь на кухню.- Сам знаешь, что моя религия запрещает аборты.
- Ты должен был сказать мне это много лет назад.- Какузу с досадой скрипнул зубами.
- Ну, тогда было бы не так весело, а?

...- О черт! Какого .....- дальше последовала такая красочная тирада, что даже Какузу невольно содрогнулся. Со вздохом отложив газету, он неторопливо пошел на кухню, гадая, что опять стряслось с этим чокнутым фанатиком.
Хидан стоял около стола, задумчиво постукивая по нему рукоятью кухонного ножа. Задумчивость объяснялась тем, что он созерцал указательный палец на правой руке - а точнее, его отсутствие - и явно не мог решить, что делать дальше.
"Только у этого идиота нож даже во время готовки превращается в оружие".
- Что опять? - из вежливости поинтересовался Какузу.
- Ублюдки....- рыкнул белобрысый.- Они у меня получат!
С ножом в руке Хидан ринулся в комнату.
- Ну что, гады? Кто спер мой палец, признавайтесь!!!!
Следующий час по дому разносились грохот, вопли и сочные маты. Какузу пил валерьянку и подсчитывал на калькуляторе убытки.
- Я вас всех… а ну стой, ты.....
Вскоре раздался леденящий душу вопль счастья.
- Ага! Я нашел тебя!!!- от хохота Хидана у всех волосы встали дыбом.- Ну ты поплатишься... держи!
- Что это?- робко спросил детский голос.
- Книга! Чтобы через два часа пересказал мне половину всех молитв отсюда, понял????
"Ну вот я и дома..."- меланхолично подумал казначей.

***

Глядя на семьи остальных членов организации, Пейн не раз благодарил судьбу за то, что она подарила ему Конан. Во всяком случае, с хозяйством та справлялась идеально, а их уже вполне взрослая дочь могла в будущем стать отличной опорой для власти - в том, что однажды все будут у их ног, Лидер и не сомневался.
В данный момент он сидел в кресле рядом с камином, погруженный в сладкие мечты о захвате мира. Конан пристроилась рядом, складывая бумажных журавликов. Казалось, ничего не могло сейчас нарушить их покой...
- Пааап, мааам!- раздался звонкий голос. Дочь вбежала в комнату, снимая уличный плащ.
- Ты откуда так поздно?- поинтересовался глава семейства.
Девочка плюхнулась на пол, грея руки у камина.
- Из теплиц,- она хитро улыбнулась, блеснув в свете языков пламени пирсингом в нижней губе.- Пап, похоже, тебе придется увеличить расходы на организацию. У Зецу пополнение!
После пары секунд молчания грянул хохот. Конан покачала головой.
- Милая, подай мне плащ...- произнес Пейн, вытирая с глаз выступившие слезы.- Я должен это увидеть....

Снег, аккуратно рассыпавшийся по земле, слабо блистал в тусклых лучах зимнего солнца, заставляя всю Коноху едва ли не светиться изнутри. Как и предыдущие несколько лет, зима благостно относилась к здешним шиноби и сильных морозов, как и метелей, способных сбить путников с пути, тем самым не дав им вовремя добраться до спасительного гостеприимного очага, не посылала. Снег пушистыми хлопьями неторопливо падал с неба, танцуя в воздухе и крайне неохотно замирая на земле, ветра не было уже дня два, а морозный свежий воздух приятным холодком отдавался в груди. Людей на улицах, не смотря на то, что день был в самом разгаре, практически не было. Большинство обитателей деревни, будь то обычный торговец раменом, подающий надежды генин или же сам Копирующий ниндзя Хатаке Какаши, уже поуютней устраивалось в своих домах, практически полностью увешанных разноцветными фонариками, который люди должны были зажечь уже с первым появлением темноты. Праздник, который придёт вместе с последним боем часов, у обитателей деревни было принято встречать в семейном кругу или же в обществе наиболее близких друзей, приглашённых в дом. А потому, домашние хлопоты, справиться с которыми удавалось лишь под вечер, как считали многие, не будут лишними.
Молодой шиноби лет двадцати шести, торопливо шагавший в сторону главных ворот из деревни, скрытой в Листве, на падающий сверху снег практически не обращал внимания. Бледное лицо, а так же тёмные пряди волос вместе со знаменитой эмблемой клана, который несколько лет назад едва-едва окончательно не прекратил своё существование, свидетельствовали о том, что молодой человек – Учиха. А им, как до сих пор сурово шептали маленьким детям, некогда обращать внимание на какой-то снег или прочую ерунду. Нынешние Учихи – ни чета прежним, и вряд ли у них есть время на то, чтобы просто радоваться жизни, ведь поднятие клана из ничего - явно не то дело, о котором стоит забывать. И не важно, что когда-то многочисленный клан теперь насчитывает всего-то пять человек, ведь хотя бы потому, что за прошедшие десять лет обладатели шарингана вновь обрели как и некогда утерянное доверие деревни, так и былой почёт, можно было судить, что новое поколение намного обойдёт своих предков. К тому же, сам Хокаге ручался за то, что теперь обладатели мощнейших техник навсегда останутся верными соратниками деревни, а уж ему-то верили безоговорочно.
-Эй, Саске! – тёмноволосый шиноби вздрогнул и неохотно обернулся – как и было заведено в природе, небо, не смотря на то, что день едва перевалил за четыре часа, уже начинало темнеть, а для того, чтобы дойти до места, куда он направлялся, нужно было как минимум пол часа. Опаздывать на встречу с блондинистым недоразумением, неведомым способом достигшим звания Хокаге, было ни в коем случае нельзя. Особенно, если встреча эта была неофициальной. Голос у Наруто Узумаки, как и когда-то в детстве, был настолько же пронзителен да и техники его с недавних пор набрали куда более грозную силу, а потому в интересах Саске Учиха было прийти даже немного раньше, чем следовало.
-Ино? – уголки губ брюнета слабо дёрнулись вверх, из-за чего молодая блондинка просияла в ответ. Учиха лишь мысленно пожал плечами: мужа Ино любила, да и, судя по её счастливо светящимся глазам, жизнь в целом у девушки сложилась как можно лучше. Однако, от привычек, видимо, было по-прежнему трудно отказаться – при встрече с Саске, девушка то и дело пыталась заигрывать с ним. Знал ли об этом Акимичи, обладатель шарингана не интересовался, но был практически уверен, что это всё равно не имело бы ни какого значения – эта парочка с годами лишь теснее прижималась друг к другу, а потому вряд ли подобное знание могло разрушить эту семью. – А разве ты не дома должна быть?
-Шикамару и Темари будут праздновать с нами, - Ямонако быстрым движением руки отвела в бок падающую на глаза чёлку и снова улыбнулась. – Чоджи просто волнуется, что нам не хватит еды, вот я и докупала продукты.
-Диета снова забыта?
-Да, снова не смог устоять, - Ино рассмеялась, но, заметив, как собеседник нетерпеливо переступает с ноги на ногу, тут же замолкла. В голубых глазах сразу же появилась едва заметная пелена грусти и более яркое сочувствие. – Идёшь… к нему?
-Да, - Саске едва заметно кивнул.
-Прости, глупо было спрашивать…
-Время лечит. Сакура должна была зайти к вам…
-Она была ещё утром, - Ямонако вновь лучезарно улыбнулась. – Показывала вашу девочку. Ну, прямо не могу поверить, что теперь у вас не только трое мальчишек, но ещё и эта малышка. Сакура, наверное, так радовалась! Итачи просто красавица.
-Просто странно видеть Учиху с зелёными глазами, - шиноби вновь слабо улыбнулся и чуть кивнув, решительно отступил от собеседницы. – Прости, я действительно тороплюсь – нам сегодня ещё нужно добраться до Наруто, так что…
-Конечно-конечно, - блондинка поспешно закивала и тоже отступила в сторону своего дома. – Передавай привет Хинате и нашему Хокаге.
-Хорошо, - уже развернувшись спиной к бывшей сокурснице, Саске глубоко вздохнул и, на мгновение замерев с закрытыми глазами, вновь возобновил шаг. С одной стороны время действительно лечило, с другой же, по мнению самого Учихи, лечебная деятельность его была слишком медлительной.
Добраться до «того самого» места удалось уже через двадцать минут не слишком торопливой ходьбы. Небольшая полянка, как и практически весь лес, была заботливо укутана снегом, но Его могила всё же не смогла утаиться за белоснежным одеялом. Скромная плита с выбитыми надгробными словами, непонятно почему скрытая в лесу, а не на кладбище в деревне. Саске слабо улыбнулся, заметив могилу брата, посеребрённую снежинками и тусклыми солнечными лучами. Вопрос, почему Итачи он решил похоронить именно здесь, для нового главы едва не погибшего клана по-прежнему имел весьма размытые ответы. Отсюда всё и началось: первые уроки по метанию сюрикенов, те крохи времени, которые брат отдавал ему, стараясь вырваться из круга обязанностей и предрассудков. А ещё здесь было практически всегда солнечно и запах от цветов, которые здесь рассадила Сакура, приятно щекотал нос летом – Итачи наверняка понравилось бы…
-Привет, ниисан, - бухнувшись прямо на снежное одеяло, молодой шиноби осторожно смахнул несколько снежинок с надгробия и задумчиво отвёл взгляд. Разговаривать с Итачи – уже вошло в привычку, и Саске плевать хотел на то, что со стороны отец четверых детей, глава грозного клана может выглядеть глупо, разговаривая с тем, кто уже давно покинул эту землю. Разговаривать с Итачи – стало его потребностью, и Учиха ещё как минимум несколько лет не собирался пересиливать себя и отучаться от этой привычки, но разговаривать с братом, глядя на надгробие…
-У нас наконец-то родилась дочка, ниисан, - глядя на небо, тихо прошептал брюнет. Снег наконец-то перестал идти, и теперь можно было спокойно задирать голову вверх и разглядывать плывущие по небу облака. Но не смотреть на надгробие – время пока что ещё не приучило относиться к куску камня как к старшему брату. – Сакура так радовалась, ещё за три месяца до родов тщательно обдумывала имя, но… Мы назвали девочку Итачи. Сакура, конечно же, ворчала, говорила, что это имя несёт слишком мрачный смысл, но поняла.
Краем глаза пробежавшись по мокрому от чуть оттаявшего снега надгробию, Саске вновь отвёл взгляд в сторону. Глупо искать одобрения у камня, но всё же… Иллюзия того, что брат его слышит, что он понимает всё то, о чём сейчас говорит его отото, да и то, что он уже успел сказать здесь за эти десять лет, ещё достаточна крепка, чтобы продолжать дожидаться какого-то знака.
-Таро неделю назад впервые активировал шаринган… В десять лет, представляешь? Он ещё и академию-то не закончил, а ему уже пророчат нас с тобой превзойти, - лёгкая усмешка, направленная куда-то вдаль. Если говорить не переставая, то вполне можно будет убедить себя в том, что немного позади него, где-то возле левого плеча слышится дыхание человека. И, как про себя надеялся Саске, у человека этого есть длинные шелковистые чёрные волосы, небрежно перетянутые лентой и глаза, наполненные красными отблесками шарингана.
-Кеншин всё больше походит на нашу маму… Правда, характер у него всё равно пошёл в Сакуру. Пока они с Хару не очень-то ладят, но всё равно, по-моему, они станут особенными братьями не хуже, чем были мы.
Учиха неуверенно посмотрел на каменную плитку и слабо прикусил нижнюю губу. Смотреть на аккуратные витиеватые буквы, красующиеся на камне, всё ещё тоскливо.
«Теперь я вижу истину.
Покойся с миром»
-В этом году снова будем справлять Новый Год с Наруто. Знает ведь, что как встретишь, так и проведёшь… Бака он, ниисан, - брюнет глубоко вздыхает и, поднявшись на ноги, ещё некоторое время топчется рядом с могилой. Наконец, глубоко вдохнув морозный воздух полной грудью, Учиха уже намеревался пойти назад в деревню, как какое-то воспоминание заставляет его вздрогнуть и резко обернуться. Небольшой пушистый зверёк, тем временем пробравшийся к надгробию, пугливо прижался к покрову снега, но, заметив, что человек им совершенно не интересуется, в любопытстве вытянул шею.
-С Новым Годом, ниисан, - пара секунд, потраченная на то, чтобы развернуть небольшой свёрток, до этого спрятанный в кармане, а затем несколько шариков данго самодовольно расположились на белоснежном покрывале возле могилы. Сам же Учиха уже торопливым шагом зашагал обратно в деревню. На сборище Узумаки действительно не стоило опаздывать…
Маленький пушистый хорёк, осторожно подкравшийся к сладостям, задумчиво посмотрел брюнету вслед, а затем решительно принялся уплетать первый шарик.

Taro - Первенец
Kenshin - Сердце меча
Haru - Рожденный весной

Надеюсь такие фанфики тут не запрещены?
Белый - цвет смерти

Ночной ветер неумолимо сушил губы, от чего постоянно приходилось их облизывать. Может, на вершине скалы с монументами Хокаге сегодня было действительно слишком ветрено, а может...
Предчувствие. Оно жгло изнутри и извивалось, как в предсмертных муках.

Наруто перестал прислушиваться к внутренним ощущениям и посмотрел вниз.
Огни мирно отходившей ко сну родной деревни. Ее вид должен успокаивать...
Должен, но не успокаивает.

Прошло уже шесть дней. Этого вполне достаточно, для того, чтобы...

Внезапно тишину прорезал тихий смех. Узумаки в последний раз облизнул губы и обернулся.

Тусклый лунный свет. Полоска белой ткани в темной листве деревьев.

Ноги понесли сами. Радость, волнение, знание и страх. Все вместе - невыносимо чувство.

Тень. Знакомые очертания. Теперь близко, почти на расстоянии вытянутой руки.

- Саске...

Белая полоска чуть отдалилась и скрылась в темноте.

- ТЫ убил Итачи? - высокие нотки в голосе делали его неестественным.

- Да, - уверенный ответ без колебаний и сожалений, но...
Чувство вины. Оно сдавливало и не давало спокойно дышать. Отнять цель и заставить прийти... Ведь это было сделано специально.

Вновь смех. Те же высокие нотки. Почему?

Шаг из тени на лунный свет. Безумный блеск алых глаз, полураскрытые губы в дикой улыбке и активированная печать. Тату медленно ползло по лицу...

Наруто в ужасе отпрянул назад. Под ногой что-то блеснуло. Зацепившись, он отчаянно попытался удержать равновесие. Мелькнула белая ткань рукава. Едва ощутимый толчок в грудь...

- У тебя нет выбора... Наши узы теперь и твои тоже...

Падение остановила леска, обвившаяся вокруг запястья. Узумаки быстро вытащил кунай и потянулся обрезать ее, но и вторая рука вдруг оказалась охвачена металлической нитью. Кунай безмолвно упал в траву.

В следующее мгновенье тонкий металл охватил горло. Теперь ловушка захлопнулась.

Линия за линией, виток за витком, леска затягивала все тело, уже не давая даже пошевелиться. Нити, блестевшие на лунном свете, чувствительно врезались в кожу.

Повиснув в нескольких сантиметрах от земли, Узумаки замер, прислушиваясь. Он мог только догадываться, что будет дальше.

Тишина ночи, только шелест листьев...

- Тебе удобно? - шепот на ухо.

Наруто вздрогнул, попытался повернуть голову... и почувствовал холод лезвия у себя на щеке.

- Это месть... мне? - спокойно, на сколько это только возможно, произнес он.

Негромкий смешок за спиной - дрожь катаны.

- Месть? Хм, какой же ты все-таки идиот...

Снова дыхание рядом с ухом.

- Это ненависть... Ты знаешь, как сильно я ненавидел его. Теперь так же сильно я ненавижу тебя.

Лезвие исчезло, оставив на щеке неглубокую царапину.

- Чего ты добиваешься всем этим? - серьезно спросил Узумаки.

Молчание в ответ.

Вдруг легкий свист, и в спину между ребер неглубоко вошло острие катаны. Наруто выгнулся в агонии, вжимаясь в леску, и беззвучно закричал. Сдержаться едва хватало сил.

Между тем острие начало медленно поворачиваться в ране, причиняя еще более сильную боль... Но внезапно вышло.

Тело Наруто чуть расслабилось, хотя мышцы все еще дрожали от напряжения.

В поле зрения появилась знакомая тень... Неотвратимая...

С лезвия его катаны капала кровь. При слабом свете она казалась почти черной, как глаза Учихи.

Спокойный, ничего не выражающий взгляд. Такой похожий на него, такой... болезненный.

Мягкие шаги. Бледная рука потянулась к лицу Узумаки и грубо схватила за подбородок, не давая отвернуться.

- В тебе так мало ненависти... Так почему же ты сумел..? - едва слетев с губ, слова словно растворялись в воздухе.

Пальцы приподняли голову, открывая шею. Тусклый отблеск металла в лунном свете... Наруто преодолел желание зажмуриться.

Но удара не произошло - острие замерло, касаясь тонкой лески на горле. Прикосновение руки исчезло, а с ним и ощущение реальности происходящего.

- Хех... Ведь это только твое чертово гендзюцу, так? - прохрипел Узумаки. Подобие улыбки на его лице походило на звериный оскал.

Внезапно появившееся легкое покалывание на шее и там, где металл соприкасался с кожей, насторожило Наруто. Потом покалывание перешло в жжение.

По катане проходили уже яркие всполохи. Учиха гнал чидори через лезвие по леске заставляя ее заостряться и медленно распарывать одежду и кожу.

Сжимая зубы, Узумаки терпел боль, не шевелясь и не издавая ни звука... Чем больше двигаешься, тем сильнее все это напоминает ад. Но шея... Если все это продлится чуть дольше...

"Ничего, бывало и хуже. Правда, бывало хуже! Черт..."

Саске. Его лицо - непроницаемая маска. Холод, отсутствие, отречение. Все там, внутри - ярость, злость, ненависть... А это... Это действительно, маска.

"Черт!"

Боль. Ад. Совсем близко, совсем скоро...

"ЧЕРТ!"

Рывок. Ощущение отслаивающейся плоти по всему телу, до самой кости... Но одна рука освобождена. Кровавыми пальцами Наруто попытался разорвать металл на горле.

Раны. Они уже не были важны. Все отступило за невидимую стену...

Просто выжить...

Но леска не поддавалась. Оставалось только одно - Девятихвостый.

Заметив, что вцепившиеся в тонкую нить ногти быстро менялись, превращаясь в заостренные когти, Саске ухмыльнулся и чуть нажал на катану. Та рассекла тонкий металл, освобождая поврежденную шею хранителя Кьюби.

Перехватив когтистую руку, Учиха подошел вплотную к нему, разглядывая вертикальные зрачки в красной радужке.

- Еще немного и ярость затопит твой разум, - казалось, Саске этого и хотел.

- Нет... Что бы ты со мной не сделал... - Узумаки тяжело дышал, пытаясь заглушить ярость, - я не буду...

- Уверен? - что-то в неожиданной улыбке Учихи заставило Наруто дрогнуть и попытаться отвести взгляд.

От одежды ничего не осталось. Окровавленные лоскутки были почти не видны в траве.

Снова свист. Звук оборванных струн. Рассеченная леска больше не держала израненное тело...

Ноги не выдержали соприкосновения с землей. Упав на колени, Узумаки мгновенно нащупал кунай.

Одним движением вложив катану в ножны, Саске чуть наклонился и провел по поверхности повязки - единственной вещи, что осталась на Наруто - после чего рывком стащил ее.

- Саске...

Он стер кровь с его лица там, где была царапина.

- ...ты хочешь...

Где должна была быть царапина.

- ...чтобы я убил тебя?

Учиха на мгновение замер, глядя ему в глаза, потом как-то неестественно ухмыльнулся.

- Хм... А ты сможешь?

Наруто судорожно сжал кунай.

"Значит, все это было только для того, чтобы заставить меня..."

Опустив руки на плечи Узумаки и не встречая никакого сопротивления, Саске поднял его на ноги. Приблизившись почти вплотную, он склонил голову - темная прядь коснулась щеки Наруто.

- Ты... Ты понимаешь, что делаешь?! - почти прошипел тот, попытавшись отшатнуться, но руки, все еще лежащие на плечах не дали ему сделать это.

- То, чего ты не позволишь, - Учиха бросил взгляд на кунай, сжатый в руке Наруто, - тебе придется убить лучшего друга.

- Я не буду!

- Тогда я уйду, и на этот раз ты не сможешь меня найти.

Спокойно отстраненные интонации Саске никак не вязались с той ненавистью в глазах, когда он вышел из тени...

- Не отпущу!

- Тогда убей.

Мгновенье.

Учиха подался вперед. Он почти коснулся, но... холодное лезвие у горла.

- Хм...

Неуловимая ухмылка, такая, какая была у него раньше... Так давно…

Саске схватил кисть Наруто, не давая убрать лезвие, и резко потянулся к его губам.

Кровь. Много крови. Слишком много крови.

Бледные пальцы скользнули по дрожащей руке.

- Надо же... Раны исчезли...

Белая ткань на траве.

Предрассветный час. Затишье перед новым днем... четвертым...

Три дня он отказывался от миссий.
Три дня делал вид, что болеет, и не выходил из квартиры.
Три дня смотрел на бледное лицо в надежде увидеть блеск черных глаз.

Никто не знает... и не узнает.

Бинты на шее, темные спутавшиеся волосы, едва слышное дыхание и смятые простыни.

Почему не отнес в больницу? Почему никому не сказал? Почему вот уже три дня подряд только и делает, что ходит из угла в угол?

Сон - это последнее, что тревожило Наруто.

Сейчас он стоял посреди комнаты. Едва различимые очертания стола и кровати казались ему миражем уставшего мозга.

Узумаки не мог и не хотел думать, потому что это неизменно приводило его к двум вещам. От первой ногти оставляли красные отметки на ладонях, а от второй... Приходилось яростно трясти головой, отгоняя возникшие в памяти ощущения.

Светало...

Минута... Еще одна.

Снова ожидание. Оно как яд - с каждой секундой становится все тяжелее. Как будто что-то болезненное проникает в каждую клетку... Безвыходность.

Несколько тихих шагов. Коснуться белой ткани. Опустится на колени. Положить голову на кровать. Смотреть и не засыпать.

"Саске..."

Из сна Наруто выдернула резкая боль в районе затылка.

Смутно понимая, что кто-то поднял его голову за волосы, Узумаки открыл глаза и напоролся на черную сталь.

Саске лежал в таком же положении. Едва ли он смог бы сейчас встать...

- Почему? - бледные пересохшие губы почти не шевелились.

Но ответом были лишь широко раскрытые голубые глаза.

Учиха сильнее потянул за волосы, заставляя Наруто откинуть голову назад.

- Почему? - уже хриплое рычание.

Быстрое движение - чуть заметное колебание воздуха - обе руки Саске прижаты к кровати.

Лица близко, совсем рядом. Светлая прядь касалась бледной щеки.

- Потому что я так хочу.

Узумаки внутренне вздрогнул, поняв, что только что сказал, но не собирался отказываться от своих слов.

Злая ухмылка исказила лицо Учихи.

- Не отпустишь, да?..

Наруто невольно отстранился и ослабил хватку, но не отвел взгляд.

- ...Мало было забрать у меня цель, да?..

Слова ранят... Давно известная истина. Но она не меняет результата...

Тихий смех.

- ...Не дал даже распорядиться собственной жизнью...

Отблески безумия в черных глазах.

- ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО?!

Молчание.

Ожидание... От чего оно всегда так тяжело?

Неуловимое прикосновение к бинтам. Руки нащупали конец ткани и аккуратно высвободили его.

- Приподними голову, - сухо скомандовал Узумаки, - надо сменить бинты.

И Саске подчинился.

Вечерние сумерки медленно спускались на деревню.

Наруто сидел, положив голову на стол, и смотрел в окно. Голоса людей, доносившиеся из него, казались чем-то не реальным...

Хранитель девятихвостого затылком чувствовал до боли знакомую фигуру, отвернувшуюся к стенке.

Спит или нет?

Кто знает...

Легкий скрип - открылась входная дверь. Но Узумаки был полностью уверен, что знает, кто пришел к нему.

Уверенность не подвела. Теневой клон аккуратно захлопнул дверь, вошел в комнату и положил перед настоящим Наруто пару пакетов с едой и другими вещами.

Снова тишина. Рука легла на плечо и сжала его.

"Не сдаваться, да?"

Хлопок возвестил об исчезновении клона. Исчезло и сжатие...

"Один... Справлюсь"

Снова скрип - Наруто встал, взял пакеты и направился в кухню.

Шуршание, плеск воды, торопливые шаги. Потом осторожный взгляд в комнату.

Никакого изменения, даже темные волосы на подушке лежали так же...

"Когда это я успел запомнить?.."

Ощущение натянутой струны... Но в том то и дело, что, будучи натянутой, она когда-нибудь порвется.

Лунный свет проникал через окна, оставляя на полу жемчужно-серые освещенные полосы.

Осторожно ступая по ним, Наруто нарочно избегал темных мест, хотя и не отдавал себе отчета в этом. Он вышел на балкон и нашел взглядом источник холодного света.

"Сегодня полнолуние..."

Закрыв глаза, Узумаки невольно притронулся к щеке... Там, где была царапина. Раны исчезают так же быстро, как и память об их боли. О физической боли... Рука скользнула к подбородку...

Шея... Плечи... Локти... Запястья... Кисти и даже пальцы...

Но не единого шрама.

Линия ключицы - здесь леска врезалась особенно сильно...

Грудь... Живот... Бедра... Как будто этого никогда не было.

Абсолютно гладкая кожа...

- ...Ты понимаешь, что делаешь?!
- То, чего ты не позволишь...

Наруто резко открыл глаза и сжал кулаки. Потом вернулся в комнату и, скользнув взглядом по лежащему на кровати силуэту, отправился в ванную смывать ненависть к себе... за желание.

Звенящая тишина полудня. Лишнее движение - лишний шум... А еще - жарко.

Лежа на прохладном полу и раскинув руки, хранитель девятихвостого просто смотрел в потолок, прислушиваясь к слегка учащенному дыханию Учихи.

Капля пота на бледной коже...

Скрип придавленных пружин.

Повернув голову, Наруто увидел, как Саске сел и начал аккуратно сползать с кровати на пол. Эти действия явно давались ему с трудом.

Последовав примеру Узумаки, он лег на пол и расслабленно закрыл глаза.

Снова тишина?
Нет...
Звук разбивающихся капель - плохо закрыт кран...
Звон колокольчика... Может, где-то неподалеку...
Усталый танец занавесок на жарком и сухом ветру...
Тысячи едва слышных людских голосов...

"Не молчи... Пожалуйста..."

Поднявшись на локтях, Наруто бесшумно пополз в сторону Учихи.

Чуть склонившись над ним, он замер, стараясь почти не дышать.
Такое болезненное выражение лица...

Как?
Как помочь не дотрагиваясь? Не нарушая и не жертвуя ничем? Как вдолбить в эту высокомерную голову, что его жизнь - ценность?..

Его собственная ценность...

"И моя тоже"

Но ведь он не позволит...

"Да что этот придурок вообще о себе думает?!"

Жарко. Просто...

...склониться и подуть в лицо...

Ресницы дрогнули. Бледная рука метнулась к горлу Узумаки, но тот успел отскочить. Рука вернулась на место, но Наруто не сдался - он осторожно подобрался со стороны головы и слегка подул на лоб, разгоняя темные пряди.
На этот раз Саске не реагировал, решив полностью игнорировать неугомонного обладателя девятихвостого...

...Или просто сдался.

Черты лица вновь расслабились.

Позволить себе быть... Ведь это сложно, не так ли?

...Серый цвет неба - скорое появление дождя...

Сегодня Наруто плохо спал. Вряд ли это было связано с тем, что он последние несколько дней располагался на футоне. Просто сказывалось безвылазное сидение дома...

Саске мог уже спокойно передвигаться по квартире. Рана на удивление быстро затягивалась.

Хранитель девятихвостого терялся в догадках, что за мысли таились в голове последнего из клана Учиха. Его молчание и лишенный эмоций взгляд только лишь сильнее запутывали...

Оторвав голову от подушки и из последних сил приподнявшись на локтях, Узумаки рухнул обратно.

Недостаток сна и нервное перенапряжение сделали свое дело - переутомление не заставило себя ждать.

"Черт!"

Шорох ткани. Осторожные шаги. Приближаются... Затихли.

Едва ощутимое колебание воздуха...

- Наруто.

"О-ох...Что еще?... Э?!"

- Саске?!

Забыв о слабости, Наруто резко повернулся и увидел склонившегося над ним Учиху.

Внимательный непроницаемый взгляд...

Один невысказанный вопрос. Один невысказанный ответ. Будто игра в молчание внезапно стала вовсе не игрой.

Широко раскрытые голубые глаза. Ведь в них читалось все... Каждая мысль, каждое чувство...

Саске отстранился. Он не хотел видеть. Не хотел знать.

Но надо было учесть еще одну деталь - когда человек выпрямляется, есть несколько неустойчивых моментов в движении.

... Просто перехватить руку и потянуть в нужную сторону...

... И Учиха картинно растянулся на хранителе девятихвостого.

Теплое дыхание на шее. Почти прикосновение...

Темные волосы щекочут кожу.

Вдруг. Внезапно. Случайно. Невзначай.

Но... Еще немного... Хотя бы секунду... Мгновение.

Просто потому что дорог. Потому что близок. Потому что нужен.

Саске не двигался. Он лежал спокойно, почти уткнувшись носом в шею Наруто, и пытался понять...

Ненависть, боль, одиночество... Где они?

Почему только тепло...

Монотонный звук. Дождь.

Открыв глаза, Узумаки взглянул в окно.

Серое небо...

- Наруто.

"Голос Сакуры... ЧТО?!"

Рядом с ним действительно сидела Харуно, а чуть поодаль, подпирая стену, расположился Какаши. У обоих был более чем обеспокоенный вид.

Взгляд отчаянно метался по комнате. Узумаки старался найти хоть какие-то следы пребывания Учихи...

- Он у Хокаге, - произнес Хатаке.

"Но..."

- Ну не думал же ты, что мы не заметим?

"Я..."

- О чем ты вообще думал?! - внезапно накинулась на него Сакура. - Никому не сказать... Та рана у него на шее... Он мог не выжить!

Больно.

Больно, потому что знаешь...

"Он не хотел выжить..."

- Наруто! Ты слышишь?!

- Сакура-чан... Я не хочу... Пожалуйста, уйди.

Наруто не видел, как расширились ее глаза. Не видел и слезу, так и не блеснувшую при слабом свете комнаты...

Ее бессилие. Почему всегда так? Снова смотреть, как страдают самые близкие тебе люди... Не подойти ближе... Просто потому что не подпустят.

Громко хлопнула входная дверь. В комнате остались лишь двое.

- Это было очень рискованно с твоей стороны...

- О чем вы, Какаши-сенсей?

- Он мог убить тебя за это.

Наруто сел и поднял взгляд на Хатаке.

- Саске не собирался убивать... меня.

Копирующий ниндзя вздрогнул.

- Ты хочешь сказать?..

- Да.

Глупо, думал Какаши. Очень глупо, но иначе произойти не могло.

Месть - смысл жизни... Потеря смысла жизни - утрата желания жить.

- Если он захочет, мы не сможем ему помешать, - тихо сказал хранитель девятихвостого.

- Похоже на то... - Хатаке задумчиво посмотрел в окно. - Знаешь, Наруто, Хокаге приказала тебе никуда не лезть и оставаться дома...

- Я не собираюсь!..

- Помнишь, что ты только что сказал? Ты не сможешь ему помешать, даже если двадцать четыре часа в сутки будешь ходить за ним по пятам.

- Но я не могу… так просто...

- Знаю.

Дождь. Однажды он кончится.

Прислонившись лбом к холодному стеклу, Саске стоял в пустой комнате и размышлял... Они долго говорили с ним – всё пытались выяснить причину такого странного появления последнего из клана Учиха в Конохе, хотя, вероятнее всего, Пятая уже знала о том, что произошло. Ее почти непрерывное молчание весьма удивило старейшин.

Сейчас они решали, что делать с ним дальше, и, наверняка, проскальзывало предложение "отдать" его медика для получения улучшенного генома во избежание потери шарингана для деревни...

"Хм!"

Одно Саске знал точно - подобного он не позволит.

По стеклу текли маленькие ручейки.

Никто не спросил у него, чего ему самому хотелось. Нет прав на желание.

Все равно.

Ничего не хочется.

"Ложь..."

Учиха ухмыльнулся, разглядев в окне свое отражение. Что-то изменилось. Что-то внутри.

Потому что захотелось… быть.

Быть не здесь.

Пускай они обсуждают, пускай думают, что решают все...

Оконная рама с легкостью поддалась.

Стена дождя... С каких это пор она стала преградой?

Наруто сидел на полу, облокотившись на входную дверь, и, закрыв глаза, считал до тысячи... И каждый раз где-то ближе к середине он сбивался.

Начинать заново...

Биться в кровь, играть со смертью, бороться, бороться, бороться... До самого конца.

В этом весь Узумаки Наруто.

А может, он просто никогда не верил в существование конца?

Сводящее с ума ожидание. Снова.

Сколько еще нужно ждать? Это невыносимо...

А может, уже поздно? Необратимо... Невозможно.

Поджав под себя ноги, Узумаки обхватил руками колени и с глухим стуком уронил голову на дверь.

Не больно...

Пусто.

Вдруг что-то щелкнуло, и деревянная поверхность под спиной внезапно исчезла.

Не среагировав вовремя, Наруто болезненно упокоил свой затылок на полу веранды, соединяющей его квартиру с внешним миром.

- Черт, больно!

Холодная капля упала на щеку...

Хранитель девятихвостого замер и посмотрел вверх.

... Мокрые черные пряди. Прилипшая к телу футболка. Тень на лице и... почти улыбка.

Кап. Вторая капля упала нос, заставив Узумаки поморщиться.

Саске неспешно опустился на колени подле его головы. Дежавю...

Казалось, он не хотел скрывать ни единого своего движения.

Мокрые пальцы на скулах.

Медленно...

То, чего ты не позволишь...

Губы... Холодные. Хочется согреть...

Чуть больше мгновения.

Учиха переступил порог и скрылся в ванной, оставив Наруто лежать на полу.

"Это прикосновение..."

…Как обещание...

"Быть... со мной"